И было время прошлое, дела былые - давние, век 19, да половина вторая. Как звали его, не ведаю. Клички всем давали, прозвища. Бывало, выйдет сосед, да крикнет соседу, позовёт. Жили просторно, от хутора до хутора взгляд бросишь - всё увидишь, да пойди, попробуй, дойди, а по снегу глубокому? Жили землёй Русской, её простором, красотой, и было это главным, настоящим. Да пришло время Родине послужить, землю Русскую защитить. Служба царская долгая, трудная. Сказывали, в то время 16 лет длилась, и не всем честь да труд выпал. Вернулся служивый, много видывал, да и возраст почтенный уже был. А в родных местах многое изменилось. Землю на хутора поделили. И достался ему ЛУГ, неудобьями те земли были. И по сей день, весна придёт, вода разольётся, река в море превратится, шумит - издалече слышно, а ближе подойдёшь, диву даёшься... За службу ратную почётом его, как принято на Руси, не наделили, а землю трудную дали. Да была та земля благодарной, на труд добрый отзывчивой. Луга заливные… Землёй жили люди Русские. Семьёй, да большой, сказывали. Тракторов не было, лошадкой, говорят, много не вспашешь, устанет. А весь мир хлебом кормили! Трудились дружно, семьёй всей, значит. И была у него семья, и сын был ОДИН. Может, служба долгой была, может, трудной, кто теперь ведает!? Даст Бог, кто поможет, узнаю, как звали предка, одного из людей земли Русской. Дал он сыну своему имя Андрей. Святого так на Руси звали, Андрей Первозванный, может, в честь него имя дал. Матушка его любила, на руках носила, а головушка белая у Андрюшки была, что сметана. Соседи все ей говорили: «Что ты с ним как с Царенком нянчишься?».

И дали прозвище Андрею Царёнок. И стали звать луг Царев Луг. И было это больше 100 лет назад. Был у Андрея сын Ефим. Сказывал отец: "Мальчишкой я был, бегу по дороге, а из кустов выходят мужики и спрашивают: "Где живёт Ефим?". Подсказал я им. Да потом понял, что произошло ЧТО-ТО. Бегу назад на Луг. Во дворе отец лежит, пристрелили мужики его и ушли". И была война страшная, много людей погибло. Перед приходом немцев в Демидов, как издревле повелось, сжигали всё своё, вот и мои родные ночью из горящего дома выпрыгивали, в чём мать родила, свои всё жгли. Мы ведь воевали чем могли, выжженной землёй тоже, так ведь тысячи лет было. Отца в плен угоняли, да полицай вагон открыл, все сбежали, а Манька осталась. Её угнали в плен, и за это прозвали в деревне Манькой-дурочкой. Прятала отца сестра под печкой, пока немцы были.

Пришёл 43 год, освободили Смоленщину, и ушёл отец в 17 лет Родину защищать. Попал в разведку, дошёл до Берлина. Сказывал, что благодаря разведке и выжил на войне страшной. А ещё очень не любил о войне рассказывать, да кое-что я у него выведал. Союзники, которые себя победителями на весь мир объявили, только что второй фронт открыли, как раз до конца 6-летней войны год остался. Так вот они увязли со своим наступлением то ли в виноградниках Франции, то ли в тех горках, по которым Суворов ходил с лошадками. Ну, конечно, позвонили Сталину, попросили наступление начать раньше времени, помочь, а мы, русские, добрые - всегда всем помогаем. Правда наступление начали наши войска раньше времени, вошли они тогда только что в Германию. Мощные укрепления были у немцев. Вот тогда и полегло за несколько недель войны наших солдатиков 2 миллиона. А отец и здесь выжил. Пошёл он тогда в разведку через линию фронта, заблудился, ночью дело было. Прислонился спиной к чему-то высокому, посветил фонариком на карту и поседел в 18 лет, обернувшись. За спиной штабеля трупов наших солдатиков были.

И закончилась война страшная. И были бои за Прагу, освобождали её. И никто не хотел умирать. И закончилась война ещё раз, и назначили отца на парад "Победы" линейным. Форму парадную пошили, красивую. Должен был он стоять вдоль трибуны, а может быть, и на камеру в историю попал бы, да повезло ему больше. В ОТПУСК домой отправили. И вернулся он, и узнал, что из 100 человек, призванных с ним на фронт, вернулось всего 7 человек. Всю жизнь отец искал пропавших без вести фронтовиков, помогал землякам, любил он Родину свою. А Ельцина в телевизоре как увидит, так тапком бросал в него. Сестра отца - Татьяна, говорят, святой человек была. Но эту историю я уже сам застал. Она жениха на фронт проводила. Не вернулся жених, так она осталась в девах. Всю жизнь в деревне прожила, трудилась, паровоза не видела. А умерла, за водой к колодцу пошла для скота. Так на тропинке с вёдрами её и нашли. И случилось это в пасху!!!

Отец сирень белую по всей деревне сажал. Сад посадил. Нет деревни, а по всей деревне сирень цветёт белая, соловьи трели разливают, да закаты майские небо красят. Любо-дорого смотреть. Отец песню о журавлях Бернса любил петь, о солдатах, не вернувшихся с войны. На столбе в пустой деревне много лет аисты в гнезде птенцов высиживают. Люблю я эти места русские, берёзовые, просторные. И Андрей "Царёнок", как будто, меня туда зовёт. И сыновья мои, хоть и выросли, а едут туда постоянно. Вот и езжу я на Царев Луг постоянно, и друзей привожу, и какая бы погода нас там ни встретила, хоть ветер ураганный, хоть дождь проливной, а всем он в душу запал, никто дурного слова не сказал, да всем мил и дорог стал.

Вот вам и вышел сказ про землю родную и природу дорогую. И позвольте откланяться по-русски до Земли-Матушки.

 

Олег Егоренков,  infovalentin@gmail.com